А потому, что высших учебных заведений, которые реально, а не на бумаге, готовят специалистов по странам Востока в России очень мало. Поступить в них (прежде всего в государственные) сложно, а иногда для «человека с улицы» и просто невозможно. Даже те, кому удалось туда попасть (будь то платное отделение), как правило, не имеют права выбрать себе восточный язык и направление обучения. Учиться востоковедению очень тяжело, далеко не все способны выдержать запредельные нагрузки, и здесь очень важно доброжелательное отношение преподавателей и администрации, которые должны буквально сражаться за каждого студента. Большинство наших сотрудников - выпускники признанного лучшего востоковедного вуза России - Института стран Азии и Африки МГУ, некоторые из них одновременно работают в двух институтах. Они не делают различия между студентами двух вузов. Поэтому не случайно бакалавры Института практического востоковедения составляют существенную часть магистрантов ИСАА, причем многие из них выдерживают конкурс на поступление на бюджетное отделение. В последние годы наши выпускники стали пользоваться заслуженным спросом и в магистратурах других престижных государственных вузов, в частности, МГИМО.

Наши страницы в социальных сетях: Фейсбук , Вконтакте

В ИПВ изучаются следующие восточные языки: китайский, японский, турецкий, арабский, фарси, вьетнамский, хинди, малазийский, корейский, индонезийский; а также все, что касается страны или региона изучаемого языка: география, история, религия, искусство, культура, экономика, литература и пр. Процесс обучения построен на историческом стандарте, поэтому выпускники вуза обязаны в полном объеме владеть комплексом знаний по историческим дисциплинам (археология и история первобытного общества, история Отечества, история стран Азии и Африки, история Европы и Америки, многочисленные спецкурсы по современной ситуации в мире и на Востоке).

В России ежегодно получают дипломы в среднем до 10000 специалистов с высшим образованием, профессионально владеющих английским, до 200, владеющих китайским, 20 человек, владеющих хинди и 2-3, владеющих, к примеру, бирманским. И пусть потребности общества в специалистах с английским языком неизмеримо больше, чем в специалистах с бирманским, получить престижную и высокооплачиваемую работу бирманисту, как ни парадоксально, проще. Изучение китайского, японского, арабского и других восточных языков дает человеку очень много. Наш выпускник востребован вовсе не потому, что он самый умный и подготовленный (хотя и таких немало), а потому, что у него в руках есть такой инструмент, которого нет у других. Вас возьмут на работу не благодаря протекции знакомых или родственников, а потому, что у работодателя не будет особого выбора. Как сказал один из руководителей крупного российского коммерческого банка, «научить филолога-вьетнамиста основам банковского дела можно и за полгода, а вот обучить даже опытного банкира вьетнамскому языку за полгода не получится». Большинство наших бакалавров идут учиться дальше. Но и завершившие свое образование на уровне бакалавра устраиваются неплохо. МИД и администрация Президента, Рособоронэкспорт и российские банки, Таможенный комитет и Госдума, ИТАР-ТАСС и РИА «Новости» - вот далеко не полный перечень организаций, где работают наши выпускники. Работодатели любят востоковедов, резонно полагая, что человек, сумевший выучить сложнейший язык, по определению хорошо организован и способен к кропотливой и неординарной работе. Эти качества, как правило, способствуют и быстрому творческому росту: такие разные личности, как Примаков и Жириновский, Маргелов и Киселев, А.Стругацкий и Чхартишвили (Акунин) тому яркий пример. Впрочем, знания и умения - это только инструмент. Многое зависит от самого человека. Можно закончить Гарвард и всю жизнь собирать пустые бутылки.